«Острый, разрушительный стресс»: психолог рассказала, к чему приведет травля Долиной
Психолог Владмира Симуран объяснила, чем для Долиной может закончится волна народной ненависти
Лариса Долина ещё вчера была неприкасаемой. А сегодня оказалась в эпицентре масштабного хейта. После квартирного скандала на неё обрушился цифровой линч: оскорбительные мемы, едкие шутки, призывы отменить концерты. В соцсетях заговорили об «эффекте Долиной». Сама артистка называет своих критиков «проплаченными ботами».
О том, как интернет-травля может отразиться на состоянии Долиной, рассказала психолог-психотерапевт Владмира Симуран.
– Звёзды постоянно сталкиваются с хейтом. Обычный человек от такого потока оскорблений, мемов и насмешек сошёл бы с ума. У публичных людей психика действительно более устойчивая?
– Привыкнуть можно к хейту — фоновому шуму несистемных негативных высказываний. Это часть «информационного метаболизма» публичной личности. Многие медийные персоны действительно вырабатывают своего рода «профессиональный иммунитет» или используют когнитивные стратегии, такие как рефрейминг – перевод негативного внимания в позитивное русло, например, рост охватов и вовлечённости.
Однако травля, буллинг, кибермоббинг — это уже не шум, а целенаправленная кампания с целью причинения вреда. Это не вопрос привычки, а вопрос выживания в информационной среде.
Устойчивость психики здесь – не врождённое свойство, а приобретённый навык, который можно и нужно «прокачивать». Но даже самая крепкая психика не является непробиваемой. Травля, выходящая за рамки цифрового пространства, такая как скоординированные кампании по отмене контрактов, угрозы, воздействие на близких, – это мощный хронический стрессор, который неизбежно приводит к психоэмоциональному выгоранию и тревожным расстройствам как у «звезды», так и у обычного человека. Разница лишь в том, что у публичной личности больше ресурсов для оплаты услуг психологов и PR-команды, но это не отменяет личных страданий.
– Долина назвала хейтеров «проплаченными ботами». Это защитная реакция?
– Безусловно, это классическая психологическая защита, а именно – обесценивание и рационализация. Приписывая атаку безликим «ботам», человек пытается снизить субъективную значимость происходящего, избежать болезненного осознания, что его отвергают реальные люди. Для артиста, долгие годы находившегося на вершине успеха, такое столкновение с массовой критикой – это нарциссическая травма, удар по самоидентификации.
– Как правильно вести себя в такой ситуации: уйти в тень, отмолчаться или отвечать?
– С тактической точки зрения уход в тень и замалчивание — наихудшая стратегия. Её нынешняя тактика «отсиживания в окопах» – провальная. Молчание в эпоху цифрового линча интерпретируется как признание вины или высокомерие. Публика ждёт не оправданий, а позиции и действий.
– И как она должна отвечать?
– Идеальная стратегия включала бы публичное искреннее и человечное обращение. Не сухое заявление PR-щика, а живой, возможно, даже эмоциональный монолог. Не оправдываться, а объяснять свою картину мира: «Я была жертвой мошенников, я боролась за своё, я не хотела такого исхода для других».
Нужны активные действия, а не слова. Например, она могла бы объявить о создании фонда помощи или провести благотворительный концерт с целью компенсации ущерба пострадавшим. Деньги – материальный эквивалент ответственности. Это единственный язык, который сейчас будет услышан.
Важен перенос фокуса, перевод разговора из плоскости «Долина vs народ» в плоскость «мы все против мошеннических схем». Нужно стать жертвой, которая ведёт за собой других жертв.
Необходимо выработать чёткий медийный нарратив: выйти с открытым заявлением, признать ошибки, если они были. Объяснить свою позицию без агрессии и оправданий. Предложить конкретные шаги по решению проблемы. Молчание – это капитуляция.
«Тревога, бессонница, панические атаки»
– Такая масштабная интернет-травля может психологически сломать человека?
– Может. Ключевой фактор – внутреннее ощущение вины и степень самореференции – ориентации на собственные ценности, а не на внешнюю оценку. Если человек внутренне уверен в своей правоте, ему легче противостоять атаке. Если же включается самобичевание, ситуация становится разрушительной.
С точки зрения психики включаются механизмы стресса: тревога, бессонница, панические атаки. В таких условиях человек инстинктивно выбирает одну из трёх ролей по треугольнику Карпмана. Жертва: «За что мне всё это? Я не виновата!» – такова позиция Долиной, судя по заявлениям о «ботах». Преследователь: «Это всё они виноваты, это заговор!». Спасатель: ищет того, кто её спасёт (власти, лояльные СМИ), не пытаясь спасти ситуацию сама.
Здоровая, четвёртая реакция – выход из треугольника и переход в позицию «автора своей жизни». Это означает разработку пошагового плана, активные действия, работу со специалистами. К сожалению, в состоянии стресса это даётся крайне тяжело.
– Людям, которые становятся объектом травли, советуют отключиться от соцсетей и ничего не читать. Такая тактика помогает?
— Это тактическое, но не стратегическое решение. На время острого кризиса информационный детокс необходим для сохранения психического здоровья.
Однако тотальное избегание – путь в никуда для публичного человека, чья профессия завязана на коммуникации с аудиторией. Вы не можете «отключиться» от отменённых концертов, расторгнутых контрактов и новостей в СМИ. Травля проникает во все щели. В такой ситуации уход в тень сравни капитуляции. Это сигнал агрессору, что его методы работают.
Единственный способ бороться – оставаться в информационном поле, но на своих условиях: доносить свою позицию через правильные, контролируемые каналы, быть проактивным, а не реактивным.
Правильнее делегировать мониторинг соцсетей и комментариев специально обученной команде – SMM-менеджерам, комьюнити-менеджерам – которая будет фильтровать поток, выделять конструктивную критику и вести диалог с аудиторией. Задача звезды – не читать всё подряд, а получать от команды аналитическую выжимку и работать с обратной связью на стратегическом уровне.
«Может привести к конфликтам в семье»
– На настроении родственников жертвы травли хейт тоже сказывается?
– Травля редко бывает точечной. Она имеет эффект «расширяющегося круга» и неизбежно затрагивает ближайшее окружение. Возникает так называемый совестный стресс. На родственников также обрушивается шквал критики, начинаются поиски компромата, давление. Это создаёт вторичную травматизацию и может приводить к конфликтам внутри семьи. Близким также необходимо вырабатывать свою линию поведения, а в идеале – получать психологическую поддержку.
– Часто говорят: для звёзд даже негативный пиар – тоже пиар. Или то, что сейчас происходит, Долиной явно не на руку?
– Управляемый негативный пиар существует. Но он работает как удар малой дозой яда для выработки иммунитета. Тот хаос и всеобщее презрение, что обрушились на Долину, — это не пиар. Это цифровой погром.
Момент, когда бренды начинают разрывать контракты, а площадки отменять выступления, является точкой невозврата. Это индикатор, что «вирус» вышел из-под контроля и начал убивать организм. Из такого объёма чистого, нефильтрованного негатива сделать «конфетку» уже невозможно. Это не пиар, это кризис, угрожающий существованию бренда «Лариса Долина».
– На самооценке певицы такой хейт может сказаться?
– Самооценка звезды — это лоскутное одеяло из народной любви, профессиональных успехов и статуса. Когда один из этих лоскутов вырывают с мясом, конструкция рушится.
«Сцена из места силы превращается в место пыток»
– Хейт может привести к тому, что у публичного человека разовьётся эниссофобия (страх перед критикой, осуждением или негативной оценкой со стороны окружающих)?
– Вполне. Механизм прост: мозг начинает связывать выход к публике не с аплодисментами, а со свистом и оскорблениями. Сцена из места силы превращается в место пыток.
Но есть угроза и страшнее — разрушение Я-концепции. Для Долиной: это не просто певица, это «народная артистка», «икона», «небожительница». Когда эта концепция трескается, человек теряет ответ на вопрос: «Кто я?». Длительный хейт ведёт к интернализации негатива – человек начинает верить в то, что о нём говорят.
Это может привести к экзистенциальному кризису, потере смысла жизни, тяжёлым психосоматическим заболеваниям.
– Сколько времени должна продолжаться травля, чтобы возникли такие последствия у жертвы атаки?
– Время здесь не главный фактор. Важнее интенсивность атаки и личностные ресурсы индивида.
– Если всё затянется, психика артистки может «сломаться» с учётом её возраста?
– Возраст не является определяющим фактором в устойчивости к стрессу. Более важны копинг-стратегии (стратегии совладания), которые человек выработал в течение жизни, и его система поддержки.
Возраст здесь играет двойную роль. С одной стороны, за плечами опыт и жизненная стойкость. С другой – сформировавшаяся, ригидная картина мира, которую очень больно ломать.
Мой прогноз, основанный на её реакции, таков: её психика вряд ли разрушится до критического состояния. Скорее всего, мы увидим не слом, а глухую оборону. Под ударом находится всё её Я – концепция «народной дивы», «небожительницы». Если эта конструкция рухнет, это может привести к тяжёлому экзистенциальному кризису, потере смыслов, а в долгосрочной перспективе – к психосоматическим заболеваниям.
Риск разрушения психики высок, если не будет предпринята работа по пересмотру своей идентичности и адаптации к новой реальности. Она может уйти в нарциссическую реальность, где она – святая мученица, а весь мир сошёл с ума. Она будет окружать себя подхалимами, которые будут поддерживать эту иллюзию. Но внутри этот конфликт будет тлеть, подтачивая её изнутри. Внешне она может сохранять браваду, но это будет панцирь, скрывающий глубокую рану. Обратиться к психологу, чтобы признать свою уязвимость, для такой фигуры часто непозволительная роскошь.
– Эмоциональное состояние у нее и так было подорвано. Сначала Долина пережила стресс, когда её обманули мошенники и она объективно была жертвой. Сейчас, похоже, второй удар, когда её делают виноватой. Второй удар для неё сильнее первого?
– Безусловно, текущая ситуация является для неё гораздо более тяжёлым ударом. История с мошенниками, при всей её болезненности, была для неё ситуацией, где она занимала проактивную позицию: она была ведущей, боролась, искала справедливости и в каком-то смысле даже выиграла этот конфликт, вернув ресурсы.
Сейчас же она оказалась в позиции реактивной и, по сути, в роли жертвы. Она потеряла контроль над повесткой, её PR-команда не справляется, а атака направлена не на её имущество, а на её репутацию и саму основу её идентичности.
Потеря контрактов и общественного признания – это удар, сравнимый с крушением целого мира. Именно сейчас для неё наступает период самого острого и разрушительного стресса. Психологически это может стать для неё точкой биографического излома. Именно об этом, в конечном счёте, говорит весь этот хейт.
S