Власти придумали, куда поселить бывших уголовников, оставшихся без жилья

Власти придумали, куда поселить бывших уголовников, оставшихся без жилья

Освободившихся заключенных, которым некуда идти, предложили селить в исправительных центрах

Еще лет десять назад при слове «пробация» (его часто повторял подвижник Андрей Бабушкин, который был убежден: только она поможет снизить рецидив преступности) у российских чиновников от скепсиса скулы сводило. Никто не верил, что когда-нибудь пробация появится в нашей стране — слишком уж непонятной она казалась. Но вот уже два года как минуло с принятия закона о пробации, и полгода с момента вступления в силу положения о постпенитенциарной, то есть оказываемой тем, кто уже освободился, пробации. Пришло время подвести промежуточные итоги, что и было сделано в пятницу на коллегии Минюста России.

Обозреватель «МК», член СПЧ проанализировала отчеты чиновников и обратила внимание на то, что осталось «за кадром».

Вопрос пробации в основной повестке у государства — теперь это уже не вызывает сомнений. На коллегию Минюста, посвященную этой теме, пригласили полсотни экспертов из разных ведомств, депутатов, а также правозащитников.

ИЗ ДОСЬЕ «МК»:

Сегодня существует три вида пробации: пенитенциарная, исполнительная и постпенитенциарная. Первая предусмотрена для тех, кто находится в местах лишения свободы, работает с 1 января 2024 года. Вторая — для тех, кто на учете в Уголовно-исполнительных инспекциях. Третья — для освободившихся, действует с 1 января 2025 года.

Цифры, которые озвучили на коллеги: на сегодняшний день рецидив преступлений в целом по стране составляет 44 % от общего числа. По данным статистики, в первый год после освобождения совершают повторное преступление 10%, в течение двух лет — 20%, в течение трех — больше 40%.

Среди тех, кто прошел программу пенитенциарной пробации, рецидив вроде как составил в 5 раз ниже. Но статистика — вещь хитрая. Нужно делать скидку на то, что в основном соглашаются на пробацию те осужденные, которые не хотят обратно за решетку. «Лучшие», как выразился министр юстиции Константин Чуйченко. А вот как привлечь «худших» — вопрос пока открыт. Представьте человека, который за решеткой третий или пятый раз, знаком со всеми криминальными порядками и традициями. А традиции, вообще-то, «не рекомендуют» идти на сотрудничество с администрацией и участвовать в пробации. Экс-осужденные рассказывают про разные методы убеждения, которые применяли сотрудники в разных регионах: от угроз поместить в ШИЗО до обещаний дать хорошую характеристику для условно-досрочного освобождения.

Как бы то ни было, за 5 месяцев 2025 года «на свободу с чистой совестью» вышли 54 761 осужденных, из них 2 554 с индивидуальными программами пробации. С одной стороны, немного, но с другой — лиха беда начало.

Из числа тех, кто стоит на учете уголовно-исполнительных инспекций (это люди, которые получили условный срок или же были освобождены из колоний условно-досрочно — всего таких в России почти 470 тысяч человек), заявление на пробацию написали 16 тысяч.

В чем чаще всего нуждаются подопечные системы пробации ФСИН? В восстановлении документов, консультировании по социальным и правовым вопросам, помощи психолога. Насколько качественно им была оказана помощь — на этот вопрос никто не даст ответ, кроме самих сидельцев.

Больше всего мы, правозащитники, боялись, чтобы пробация не превратилась в профанацию. Пока говорить, что наши опасения не подтвердились, рано.

Что касается постпенитенциарной пробации, она сегодня полностью в ведении негосударственных учреждений. На коллегии звучало, что хорошо бы, чтобы ФСИН занимался и ее координированием. По моему, и без этого все отлично может работать, только бы освобождающийся из «мест не столь отдаленных» человек знал — в его регионе есть центр, куда он может прийти со всеми своими бедами и печалями. Еще весной таких центров на всю Россию-матушку было меньше 20, и члены СПЧ по этому поводу били тревогу. Но, слава Богу, сейчас их уже 71, они появились в 50 регионах. Эти центры могут временно разместить 1885 человек. В реальности в жилье (речь о тех, кому просто некуда идти) нуждаются гораздо больше. Министр юстиции предложил отличную идею: отдавать им свободные комнаты в исправительных центрах. Разумеется, с условием, что они будут соблюдать правила общежития — не пить, сомнительные компании не водить и т. д.

Если есть где ночевать, то должно быть и где работать. Но российские предприятия не сильно хотят брать экс-сидельцев — считают, что риски для бизнеса велики. В действительности люди с судимостью могут быть вполне благонадежны.

— Но могут и не быть, — говорит замдиректора одной из российских крупных компаний Александр Николаевич. — Если бы государство нам давало какие-то гарантии и преференции, то был бы смысл взваливать на себя ответственность.

Как оказалось, он не знал, что в конце прошлого года Фонд пенсионного и социального страхования подписал приказ. Документ позволяет предприятиям, принявшим к себе экс-сидельцев, брать субсидии у государства. Но этого, конечно, мало. В конце апреля этого года в Госдуму был внесен законопроект о налоговых льготах для предприятий, которые берут на работу бывших осужденных. Будет ли он принят и как скоро — пока никто не знает.

Итак, итоги работы постпенитенциарная пробации за те полгода, что прошли с момента вступления в силу закона, — помощь получили 739 человек. Среди них, как оказалось, нет ни одного освободившегося из СИЗО, колоний или исправительного центра в связи с участием в СВО. Меж тем эта категория особая, и помощь этим людям нужна в первую очередь. Во ФСИН заявили, что таких граждан будут под расписку знакомить с возможностями пробации и давать им с собой памятки.

Единственный вопрос, который почему-то не подняли на коллегии — помощь от алкогольной и наркотической зависимости. Почти половина процентов экс-сидельцев говорят, что им в первую очередь нужна именно она. Этих людей за решетку привела зависимость. Даже если у них после освобождения будут жилье, работа, то из-за дурных наклонностей все это в одночасье может оказаться не важным…